Deja Vecu [Уже пережитое] - Георгий Кузьмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этот раз я был жёстким в постели, и это нам не очень понравилось. Ну что же, не оставлять же плохие воспоминание о себе.
ШМЯК
Шестьдесят девять. Тоже не то, значит в утиль и это.
ШМЯК
Мы не дошли до кровати.
ШМЯК
Прямо на кухне.
ШМЯК-ШМЯК-ШМЯК
В тот вечер я вдоволь наШМЯКался, отпустив свою фантазию как запертую птицу в свободный полёт. В итог,е мы победили Камасутру, которая в один час (многократно повторяющийся) сжалась до объёма маленькой записной книжки. Шутка ли, когда для меня было нормой секса за час совершить полтора «спринта», а так вышло двадцать пять.
Двадцать пять!
Падите ниц, о Древние, ибо мне открылась истина истин, легла в руки мои и подчинилась мысли моей. Истина, которая старше Богов и могущественнее любой Силы во вселенной. Ничто не может устоять пред властью её.
Эта Истина есть Время!
Глава 3
Возраст: 21 год
Место: Москва
Поняв, как пользоваться ежедневником и какие возможности у него есть, я начал ШМЯКаться на каждом шагу. Стоило случиться какой-нибудь оплошности или результат происходящего меня не устраивал – в моих руках тут же оказывалась раскрытая книжка с датами и событиями. За три дня я воспользовался ежедневником полсотни раз. Можно ли вообразить столько поводов возвращаться во времени и изменять действительность? Единственное ограничение у этой «машины времени» было простым – невозможно переместиться в событие, которое ещё не произошло. Ежедневник позволял «скакнуть» только в уже пережитое, тем не менее, использование книги у меня быстро вошло в привычку.
Понеслась родимая по дорожкам ухабистым!
Я познал на себе действие великого слова «инерция». Её волна подхлестнула желание использовать ежедневник в водовороте своей прихоти со всей сладостью получаемого удовольствия. На второй неделе эксперименты с постелью уже казались детской шалостью в песочном квадрате.
Этика? Мораль? Закон? Совесть? Заветы? Конституция?
Теперь эти слова стали для меня туманно абстрактными понятиями. Я мог многократно проживать моменты, которые редко происходят в бытовой мясорубки будней. Входя в метро, офис, в гости или злачно-развлекательное заведение я чувствовал своё превосходство над окружающими. В моих руках оказался рычаг, поворачивающий ход происходящих событий по моей воли.
– Ты перестал сутулиться, – начала замечать Анька. – Зарядкой стал заниматься?
Я загадочно пожимал плечами и тихонько улыбался своему отражению.
– Молодец, – нехотя бубнил «Упырь», проходя мимо меня.
Через неделю, для меня она длилась не меньше полутора месяца, я всё-таки нашёл смелость признать некие минусы своего сосуществования с чудесным ежедневником. Во-первых, развлечения порядком мне поднадоели, а материальной пользы от него было, как от пьяного дворника в пустыни. Во-вторых похвастаться и потешить своё тщеславие было практически невозможно, а ведь признание своей чудесатости это как ни как закон жанра. Бетмен, Спаун и Человек-Паук – каждый ненароком находили себе обожательницу в юбке, которая могла бы тревожно кусать губы каждой ночью, когда супергерои влезали в свой облегающий латекс. Что ещё нужно мужчине для признания успеха, кроме славы?
Женщина!
Анька.
Проведя весь день в раздумьях, напрягая свои умственные остатки, мне пришлось разработать целый план для доказательства уникальности своего положения. Если Аня мне не поверит, то, конечно, ШМЯК всё исправит, но толку от этого будет совсем ничего. Поэтому пришлось воспользоваться киношным фокусом «Я знаю, что будет дальше».
Приехав к своей благоверной после работы, я быстренько позанимался с ней болтологией, и, спустя полчаса, заперся на кухне перед телевизором. Пятнадцать минут я просматривал один канал, затем другой, третий, четвёртый ну и так далее по железобетонной арифметической прогрессии. Канал – ШМЯК, канал – ШМЯК, канал – ШМЯК. Занятие это не дюже хитроумное, знай себе, запоминай, что происходит в сияющим прямоугольнике. Такое кунг-фу и мартышка освоит.
Але-ШМЯК!
– Ань! – отложив пульт, я встал посреди кухни лицом к ночному окну.
– Аушки? – вошла она на кухню.
– Ты заметила во мне перемены?
– Есть немного. В последнее время ты стал… ммм… Увереннее, что ли.
– Понимаешь, одной уверенностью дело не ограничивается. Я стал нечто большим.
– Ууу… – она округлила глаза, изображая, что она «просто в шоке» от моего высокопарного признания. – И что же, о Великий, произошло, что Вы осенили меня, простушку, сиянием своего снисхождения.
– А вот, что произошло! – говорю я, и, демонстративно развернувшись, указываю на ежедневник, который спокойно тёр свою обложку о скатерть стола. – Эта книга делает из своего хозяина повелителя времени!!!
– В каком смысле?
– В прямом.
– Ого! – Анька присела у стенки, прямиком напротив телевизора. – Слушай, а тебе какую подушку в «дурке» – помягче или как у всех?
Уверенно улыбаясь я склонился над ней. Всё верно – уровень безумия зашкаливал по всем существующим меркам. Почти шёпотом я проговорил, глядя на свою девушку в упор:
– Этот ежедневник даёт возможность возвращаться в те события, которые пожелаешь.
– Саш, кончай! – в её карих глазках начали танцевать искорки страха.
Тут в её руки я вложил пульт от телевизора.
– Сама подумай, как можно это доказать?
– Сань, уже не смешно…
– Ну представь. Гипотетически.
– Саша…
– Если я могу побывать в будущем на пятнадцать минут вперёд, а потом вернуться, то я знаю, что идёт сейчас по телеку.
– Саш, слушай…
– Включай, – перебил я, и надавил на её палец, лежащий на пульте.
Аня совершенно растеряла своё обладание, и её глаза начали бегать липкими тараканчиками по моему лицу, пока разогревалась лампа телевизора. Именно этот момент бездейственной паузы мне и был нужен. Пока не появился звук в динамике, я выпалил скороговоркой:
– Это не единственное отличие гомо сапиенса от гомо эректуса, но очевидно, одно из самых главных…
Вкрадчивый и размеренный мужской повторил мои слова. Судя по музыкальному сопровождению и динамике действа на экране, у меня за спиной телевизор демонстрировал какой-то документальный фильм о природе человека.
Анька от неожиданности дёрнулась и рефлекторно переключила канал. За секунду до этого я проговорил нараспев.
– Давай держаться за руки, не упадём, наверное…
В тот же миг у меня за спиной раздались биты, скомканные динамиком китайского телеприёмника, и поп-группа продекламировала припев своего хита, текст которого в точности совпадал с моим. Моя жертва полу-кряхтя выдохнула, пытаясь понять, чего я этим добиваюсь? С работой Анькиной мысли произошёл очередной щелчок кнопки.
Боже, храни мою реакцию и периферическое зрение!
– О Боже мой, они убили Кенни! Сволочи!!!
И в этом заезде я сумел обойти телевизионный канал за долю секунды. Привести снимки с фотофиниша не смогу, так что верьте моему честному слову заочно.
– О Боже мой, они убили Кенни! Сволочи!!!
Прошло ещё пару секунд и Анька приняла правила игры, начиная беспорядочно прыгать пальцем с канала на канал. Надо отдать ей должное – мой экзаменатор делал небольшие паузы, что бы я мог набрать воздуха после очередного пророческого «залпа». Я же просто немного опережал звук, не оборачиваясь назад и не глядя на пульт.
Через три минуты экзамен прекратился, и Аня вонзила свой взгляд в меня. Ход её мысли был настолько тяжёл, а аналитических процессов настолько много, что было слышно, как от натуги скрипит её «жёсткий диск» и оперативка пытается справится с поставленными задачами.
В конце концов она оттолкнула меня и побежала в комнату. Мне же осталось не торопясь принять позу победителя в дверном проёме, дабы добить конвульсии сомнений моего Фомы.
– В интернете нет ничего подробного, – проговорил я.
– Да ну? – она просто вросла в экран монитора.
– Да. Только сетка вещания. Можешь не пытаться…
– Ох ты какой, – Анька развернула ко мне свой прекрасный торс. – Тогда в чём секрет?
– Я же сказал, это всё ежедневник…
Она сморщилась и начала массировать себе висок.
– Сань, перестань! Говори, в чём фокус?
– Я говорю чистую правду – это всего лишь мой ежедневник. С помощью него можно бесконечно возвращаться в прожитые моменты.
Со словами «детский сад, блин» моя собеседница закатила глаза, видимо считая, что дело совсем плохо. На её месте я бы уже вовсю пеленал такого «пророка» для санитаров. Но в эти пятнадцать минут окружающий мир не замирал снеговиком в декабре, поэтому кроме фокуса «угадай программу» у меня был ещё один «козырь в рукаве».
– Хорошо. Давай так, – начал я, дабы не потерять внимание достопочтенной публики, которая слишком привыкла к спецэффектам и шарлатанам, поэтому являлась средоточием скепсиса. – Сейчас позвонит телефон, через… семь… шесть, пять…
